Клим, выступая как-то перед началом своего спектакля в ЦДиР, сказал, что он-режиссёр всего лишь изготавливает раму, в которой зритель видит актёра-спектакль. Обобщая его мысль, можно сформулировать, что любой спектакль, его театральная форма – это всего лишь рама, которую театр ставит перед зрителем, и в которой тот видит драму-комедию-трагедию-трагикомедию жизни. В случае «Пилорамы» возникло ощущение, что тут эту «театральную раму» создатели спектакля в целях торжества гиперреализма сознательно минимизировали, делая спектакль «каквжизни», максимально приближая героя к зрителям, это касается всех компонентов спектакля: пространство – зрители сидят вплотную к игровой площадке на деревянных лавках; декорация – состоит из нескольких настоящих деревообрабатывающих станков, вокруг которых разбросаны кучи опилок; герой – с подбитым в драке носом, заклеенным грязным пластырем, больше похож на обычного работягу, чем на актёра; пьеса – как бы и не пьеса вовсе, а монолог-поток-сознания человека, сходящего с ума от безответной любви и проникающего ранения головы, полученного на чеченской войне, произносимый, выкрикиваемый им текст нелитературен. Его ближние воспоминания о случайных и неслучайных встречах в городе с Нею и дальние, о боевых действиях, вспыхивают и проецируются в виде видеофрагментов на стену мастерской, сделанную из паркета, образца готовой продукции, являются главными травмирующими факторами, они и есть та душевная пилорама, которая изнутри разрезает беднягу.
И всё же при всей достоверности отсутствие театральной рамы, стремление представить эту историю «каквжизни» – скорее недостаток, чем достоинство спектакля, начинаешь обращать внимание на мелочи, которые ломают концепцию «каквжизни» – например, ни один из станков так и не был включён, они остались мёртвой декорацией, а не реально работающим оборудованием, вокруг строгального станка были навалены такие же опилки, как из-под циркулярки, рабочая спецовка на герое была новенькой-чистенькой, не замызганной, ненастоящей; и поток сознания был слишком рациональным для несчастного сходящего с ума и слишком локальным, не выходящим за рамки данного клинического случая, в отсутствие театральной рамы жизнедрама размылась. Волшебное увеличительное театральное «стекло» отсутствует, это просто частная история «каквжизни».
